Barbara
Я умею влюбляться в идею. Причём, как и положено качественной влюблённости ей сопутствуют головокружение, прилив счастья, и полная неадекватность. Я помню свою влюблённость в язык идиш, когда я шла спать в обнимку с упитанным томиком словаря; период нешуточной влюблённости в роспись стекла, когда каждая бутылка, попадающая в дом, тут же была нещадно расписана; короткая, но яркая страсть к созданию украшений, когда закрываешь глаза, а там бусинки, бусинки…
Мне очень хотелось спеть что-нибудь на французском. Я не надеялась на появление у себя раскатистого «ррррр» как у Эдит Пиаф в «Non rien de rien», скорее уповала на воркующее переливание слов как у Шарля Азнавура в «La Bohema». И как человек основательный, я даже пошла на курсы французского языка. И даже начала терзать слух моих учителей попытками прочитать слова «La Bohema», но несмотря на все мои старания любовь не возникала. И может быть и не возникла, если бы я не услышала Барбару.
Французская певица, композитор и шансонье Моник Серф, более известная как Барбара, родилась в 1930 году в Париже. Её детство было коротким, как, наверное, у всех еврейских детей, которые родились в Европе в это время. Сама она вспоминает своё детство, как страшный сон: постоянные переезды, страх что Гестапо их выследит, ссоры родителей, сложные отношения с отцом. Всё это было не только тяжёлым испытанием для девочки, но и для её родителей: после войны семья Серф распалась, и Моник уже больше никогда не видела своего отца. Воспитанием девочки всецело занималась её бабушка Варвара, имя которой и стало впоследствии псевдонимом певицы.
Путь Моник на сцену был сложным. Она бралась за разную работу, чтобы как-то прокормить себя и даже работала год посудомойкой, но старалась выходить на сцену как можно чаще, аккомпанируя себе на рояле. И со временем люди стали приходить послушать эту маленькую тёмноволосую певицу, похожую на птицу.
Шансон – это поэзия, которая поётся. В случае Барбары, это сама жизнь, которая превращается в музыку. Свои страдания, сомнения, влюблённости певица выплёскивала в песни, и эта откровенность не могла оставить слушателей равнодушными.
“Я пойду утром в лес, чтобы собрать для тебя первую землянику, и побегу быстро обратно. Ты проснёшься: и вот она – земляника для тебя, любовь моя»
https://www.youtube.com/watch?v=yOKWt4N3fPc
“Ты обещал вернуться весной, Париж так прекрасен в это время года. Но вот весна прошла, цветы увяли, а тебя все нет. Тебе лучше поскорее вернуться, ведь я не похожа на жён моряков, которые будут ждать вечно. Так скажи, когда ты вернёшься?”
https://www.youtube.com/watch?v=nUE80DTNxK4
Моник всегда мучал разрыв с отцом. Она часто представляла себе, как бы выглядела их встреча. В песне «Нант» она представляет себе, как отец зовет её приехать в Нант, хочет попрощаться с ней, но она не успевает приехать вовремя, и он умирает. В действительности отец так никогда и не позвал ее. «Дождь над Нантом»:
https://www.youtube.com/watch?v=ukFXWZZ5sTw
Моник так привыкла скрывать своё еврейство в детстве, что эта привычка не прошла с возрастом. Также не проходила её боязнь, всего, что было связано с Германией. Она отказывалась от концертов в Германии, но в конце концов она согласилась. Так появилась её знаменитая песня Göttingen: может у вас нет реки Сены и Венсенского леса, но ваши розы так же ароматны, дети прекрасны, а наши сказки берут начало в ваших легендах. Так зачем же нам стрелять друг в друга?
https://www.youtube.com/watch?v=t0sNy1xOhRc&list=RDs9b6E4MnCWk&index=4
Барбара – Моник Серф получила всеобщее признание, она было награждена множеством премий и её имя стоит в ряду столпов шансона: Брель, Брассенс, Барбара. У неё была непростая жизнь, она страдала депрессиями и так и не обрела любящую семью. Она ушла из жизни рано: ей было всего 67 лет. Но когда слушаешь песню «Черный орёл», то понимаешь, что птица её песни никуда не ушла.
https://www.youtube.com/watch?v=d9cEY13bUTo
А что касается меня, то я, конечно, не смогла добиться идеального французского произношения, но в Париже, во время своего концерта в еврейской общине я исполнила песню Геттенген. И одним из самых глубоких впечатлений моей творческой жизни было, когда несколько людей после концерта сказали, что они почувствовали, что Барбара была рядом.
